Везде
Mesoeconomics as a phenomenon of transformation of social relations — reflections on the book “Russia's mesoeconomics: A strategy of run-up”. Ed. by corresponding member RAS G. B. Kleiner. Moscow: Publishing House “Scientific Library”, 2022. 808 p.
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Mesoeconomics as a phenomenon of transformation of social relations — reflections on the book “Russia's mesoeconomics: A strategy of run-up”. Ed. by corresponding member RAS G. B. Kleiner. Moscow: Publishing House “Scientific Library”, 2022. 808 p.
Annotation
PII
S042473880026497-5-1
DOI
10.31857/S042473880026497-5
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Alexander Buzgalin 
ORCID: 0000-0003-3923-8385
Occupation: Professor at Department of Political Economy of Faculty of Economics, Director of Center for Modern Marxist Studies at Faculty of Philosophy
Affiliation: Lomonosov Moscow State University
Address: Russian Federation, Moscow
Olga V. Barashkova
Occupation: Professor of the Department of Political Economy, Faculty of Economics
Affiliation: Lomonosov Moscow State University
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Volume 59 no. 4
Pages
130-136
Abstract

The authors analyze the main provisions of the book “Mesoeconomics of Russia: A Runaway Strategy” (Moscow, 2022, edited by G.B. Kleiner). The book, prepared by a team of well-known scientists of the Central Economics and Mathematics Institute of the Russian Academy of Sciences and their colleagues, is the third in a series of books published under the editorship of G.B. Kleiner, and continues the reflections begun in the monographs “Mesoeconomics of the Transition Period: Markets, Industries, Enterprises” (Moscow, 2001) and “Mesoeconomics of Development” (Moscow, 2011). These books, united by a holistic plan, give a systematic vision of a special, mesoeconomic level of the modern economy in general and the Russian economy in particular. The article positively evaluates the arguments of the authors of the new book, proving the validity of the allocation of mesoeconomics – a special economic subspace lying between micro- and macroeconomic levels. The authors of “reflections” pay special attention to methodological and theoretical issues of the reviewed monograph. In particular, it is emphasized that the current level of technology development, characterized by the dominance of the 4th and 5th technological orders and the beginning of the transition to the 6th technological order, as well as the system of relations of late capitalism, suggesting the emergence of post-market and post-capitalist relations, objectively form special reproductive relations at the level of sectoral, intersectoral and regional complexes. The article highlights the significant results of the analysis by the authors of the monograph of industrial and regional complexes of Russia, in particular, such as the sphere of high technologies, the oil and gas complex, the electric power industry, the agricultural sector and others. The authors of the review, while appreciating the book, at the same time note the controversial and debatable issues of the monograph, pointing out, in particular, that when analyzing a number of issues in it, the emphasis on the mesoeconomical subspace of the economy proper is lost.

Keywords
mesoeconomics, economic theory, Russian economy, post capitalism, technological and economic transformations
Received
05.07.2023
Date of publication
28.12.2023
Number of purchasers
8
Views
134
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
910 RUB / 15.0 SU
Additional services for all issues for 2023
Services benefits
2730 RUB / 61.0 SU
1 Выход книги «Мезоэкономика России: стратегия разбега» под редакцией одного из ведущих ученых Центрального экономико-математического института РАН (ЦЭМИ РАН), доктора экономических наук, профессора, чл.-корр. РАН Георгия Борисовича Клейнера является большим и значимым феноменом развития современной российской экономической теории и, может быть, не только отечественной экономической теории, поскольку эта работа, очевидно, будет иметь и международное значение, о чем хотелось бы заявить сразу.
2 Подчеркнем, что данная книга является частью трилогии, которую объединяет единый замысел группы авторов Центрального экономико-математического института РАН. Эта трилогия, кроме анализируемой нами книги, включает такие работы, как «Мезоэкономика переходного периода: рынки, отрасли, предприятия» (М., 2001) и «Мезоэкономика развития» (М., 2011). Эти книги, объединенные целостным замыслом, дают системное видение современной экономики вообще и российской экономики, в особенности. Трилогия, и, в частности, последняя из трех книг – рецензируемая нами работа «Мезоэкономика России: стратегия разбега», написана известными учеными, являющимися специалистами как в области экономической теории, так и в сфере исследования отраслевых и региональных экономических систем. Работа опирается на анализ большого объема эмпирических данных и осмысление широкого круга теоретических работ, принадлежащих к разным школам и направлениям экономической теории, причем не только доминирующей до сих пор неоклассической теории, но и других направлений, включая гетеродоксальную экономическую теорию, в частности, классический институционализм, о чем упоминает в предисловии к монографии директор ЦЭМИ РАН, чл.-корр. А.Р. Бахтизин: «Системный подход в сочетании с мезоэкономическим мировоззрением фокусирует внимание на создании моделей, в которых описание поведения агентов сочетается с описанием процессов формирования правил (институтов) их бинарного или многостороннего взаимодействия» (с. 14).
3 Особенностью работы является то, что она опирается на системную методологию. Редактор книги Г.Б. Клейнер известен серией работ, в которых он показал особенности системного метода применительно к исследованию экономических систем и значимость его применения. Данная монография является имплементацией системных исследований Г.Б. Клейнера (см., например: (Клейнер, 2013, 2017; 2019; 2021) и др.) и характеризуется целостностью, несмотря на многообразие различных конкретных объектов, исследуемых авторами данной монографии. Мы ниже вернемся к характеристике целостности феномена «мезоэкономика», сейчас же хотелось бы отметить то, что сама постановка проблемы исследования особого объекта – мезоэкономики – как системы является, с одной стороны, новым методологическим и теоретическим подходом, с другой стороны – очевидной практической проблемой, над которой много лет работают различные авторы. Парадокс в данном случае состоит в том, что исследований, посвященных конкретным вопросам отраслевых экономик, региональных экономических систем и др., насчитываются многие тысячи, но при этом исследований, где данное пространство осмысляется как особое единое пространство, являющееся предметом особого направления экономической теории, до настоящего времени нам известно крайне мало.
4 Как же определяется феномен мезоэкономики авторами данной книги? Ответ на этот вопрос можно найти во введении, написанном редактором книги Г.Б. Клейнером: «Роль посредника между макроэкономикой как процессной системой и микроэкономикой как объектной как раз и выполняет мезоэкономика, представляющая такие системы, как объектные (регион), процессные (сети поставок), средовые (институты развития), проектные (национальные проекты) и смешанные (экосистемы). В результате введение среднего звена в систему «макроэкономика – мезоэкономика – микроэкономика» придает экономике в целом необходимые целостность, плотность и устойчивость» (с. 19).
5 Как мы видим, здесь не только дается перечисление перечислением объектов, которые включаются в подпространство мезоэкономики, но и указывается на роль последней как связующего звена макро- и микроэкономических подпространств национальной экономической системы, предающего последней, как пишет автор, «целостность, плотность и устойчивость». Впрочем, и само по себе перечисление слагаемых мезоэкономики является весьма содержательной характеристикой.
6 В любом случае, однако, остается вопрос: что же превращает эти разнородные объекты в некоторый целостный феномен, предающий национальной экономической системе устойчивость? Ответ на этот вопрос отчасти дает Г.Б. Клейнер.
7 Рассмотрим в исходном пункте мезоэкономику как науку, что даст нам ключ к лучшему пониманию ее предмета. Как таковая мезоэкономика представляет собой пространство, которое располагается между исследованиями, лежащими в сфере макроэкономического и микроэкономического анализа. Данное определение, на первый взгляд, представляется всего лишь отрицательной характеристикой того, что не входит в пространство мезоэкономики. Но следует отметить, что характеристика системного качества определенного объекта как раз и предполагает определение его границ, то есть определение пространства, где данный феномен есть в отличие от пространства, где данного феномена нет. Поэтому данное определение является содержательным, хотя при обсуждении книги оно неоднократно подвергалось различного рода критике.
8 Эта критика была (и может быть в будущем) связана с двумя аспектами проблемы. Первый и, пожалуй, главный: в книге авторы в незначительной мере используют аппарат, язык и методологию неоклассической экономической теории - ни касающийся микроэкономических основ этой теории, ни макроэкономических имплементаций. Безусловно, некоторые подходы, используемые в микро- и макроэкономике, в книге присутствуют, но главная ее методологическая и теоретическая особенность состоит не в этом, а в использовании другого языка, другой методологии и других теоретических подходов. Каких именно – этот вопрос является, пожалуй, самым интересным при рассмотрении данной книги с точки зрения экономической теории.
9 Прежде чем перейти к этому вопросу, отметим второе замечание, которое неоднократно высказывалось и, видимо, будет высказываться в адрес концепции мезоэкономики. Один из оппонентов образно его сформулировал так: соединение вместе различных объектов под именем «мезоэкономика», в частности, таких, как отраслевые или региональные комплексы, напоминает выделение такого класса явлений, как «четвероногие». И далее критикующий книгу оппонент подчеркнул, что в это определение входят все те, кто стоит на четырех ногах, и под него могут попасть животные, столы и стулья и даже люди в определенном состоянии.
10 При некоторой юмористичности данной характеристики замечание является серьезным, ибо ставит проблему, еще раз подчеркнем, системного качества мезоэкономики. Прежде чем ответить на него, отметим, что феномен четвероногих на самом деле не так уж случаен. Долгая эволюция пришла к тому, что от многоножек биологические виды перешли к господству четвероногих млекопитающих, и эта весьма устойчивая конструкция была затем заимствована людьми в процессе производства при создании «четвероногих» столов, стульев и даже четырехколесных автомобилей. Однако затем рождается новое качество – появляется прямохождение человека.
11 Эта образная характеристика позволяет нам сделать шаг к тому, чтобы определить системное качество мезоэкономики. Мезоэкономика - это феномен, который порожден таким уровнем развития научно-технического прогресса, когда уже совершен переход от атомарного, раздробленного, основанного на ручном труде производства, которое не образовывало целостных и взаимосвязанных отраслевых или региональных комплексов, к развитой индустрии, которая привела к формированию действительного единства отраслей, межотраслевых комплексов и регионов как определенного уровня обобществления, лежащего между обобществлением на уровне предприятия и обобществлением на уровне национальной экономической системы. Но на этом уровне развития технологий еще не развернулся переход к креативной (в определении Г.Б. Клейнера, интеллектуальной) экономике, преодолевающей отраслевые и региональные границы обобществления.
12 Используя приведенный выше образ, мы можем сказать, что мезоэкономика рождается тогда, когда уже сделан шаг от многоножек к четвероногим, но прямохождение еще не развилось в полной мере. Впрочем, образ (как и все образы применительно к науке) может быть в данном случае использован лишь отчасти.
13 Оставим в стороне образы и отметим, что предложенный выше подход позволяет показать, что выделение мезоэкономики имеет под собой объективные основы, исследование которых наиболее ярко прослеживается в рамках политико-экономической теории, где феномен обобществления именно так рассматривался, и формирование отраслевых, межотраслевых и региональных комплексов как определенного уровня обобществления было раскрыто в ряде работ советской поры (см., например: Грималюк, 1972; 1985; Дунаев, 1974; 1980).
14 Сегодняшний уровень развития экономики в еще большей степени подтверждает актуальность выделения мезоэкономического подпространства экономики как реального единства, обусловленного таком уровнем обобществления, который делает технологически детерминированным относительное обособление отраслевых, территориальных и межотраслевых (в том числе – научно-производственных) комплексов. Однако, как мы заметили выше, можно предположить, что будущее развитие и переход к шестому технологическому укладу, основанному на информационных технологиях и NBICS-конвергенции может изменить пространственную и отраслевую конфигурацию экономики и потребует нового подхода к объекту мезоэкономики. В любом случае, на данном уровне развития технологий, характеризующихся четвертым и пятым технологическим укладом и развитой индустрией, данный феномен остается объективно обусловленным и господствующим (в данном случае мы используем характеристики технологических укладов, предложенные академиками Д.С. Львовым и С.Ю. Глазьевым (Глазьев, Львов, 1986; Глазьев, 2012), а также разработки профессора С.А. Толкачева (Толкачев, 2022).
15 Есть и другие основания для выделения системного качества мезоэкономики. Они лежат в пространстве производственных отношений. Следует подчеркнуть, что в книге классическая политэкономическая терминология, в частности, категории производительных сил и производственных отношений, а также разработки в области выделения особых производственных отношений, характеризующих современную экономику позднего капитализма (Бузгалин, 2018), не используется. Однако реальное исследование, проведенное авторами монографии, включает в себя обращение к объектам, которые лежат именно в этом пространстве.
16 Авторы данного текста хотели бы подчеркнуть этот аспект, акцентируя внимание на производственных отношениях, ибо мезоэкономика является особым пространством отношений общественного регулирования и планирования, отношений собственности, отношений, лежащих в сфере распределения дохода (в особенности, социальных трансфертов), отношений воспроизводства и социально-экономического развития (анализ этих отношений применительно к региональным экономическим системам дан в серии работ, обобщенных в (Барашкова, 2020).
17 Как мы уже отметили, авторы книги не являются политэкономами и прямо не пишут об особых производственных отношениях, складывающихся на мезоуровне, но анализ реальных процессов функционирования отраслевых и региональных комплексов, проведенный в рецензируемой монографии, по существу обращается именно к этим проблемам, что и демонстрируют соответствующие разделы книги (в частности, посвященные закономерностям воспроизводства энергетической сферы (гл. 6, с. 215-273), наукоемких производств (гл. 3, с. 87-147), нефтегазового сектора (гл. 5, с. 191-214), управления региональным развитием (гл. 7, с. 274-313) и др.
18 Этот подход, апеллирующий к выделению различных уровней производственных отношений, не сводимых к рынку, капиталу и частной собственности, во многом и является причиной того, что сторонники неоклассической экономической теории негативно воспринимают выделение мезоэкономики как объекта исследования. В самом деле, главные особенности этого объекта связаны не с функционированием рыночных отношений, а с функционированием отношений, лежащих по ту сторону рынка. И в этой связи хотелось бы специально подчеркнуть, что на мезо-уровне, как и на уровне национальной экономики в целом, возникают отношения, которые мы назвали пострыночными, посткапиталистическими. Это отношения общественного регулирования и планирования, общественная собственность (в том числе в социальной сфере, социальные трансферты, воспроизводство не стоимостных, а социально-, экологически-, культурно значимых результатов как приоритет развития и др. – см., например (Бузгалин, Колганов, 2022; Чэнь, Барашкова, 2022; Яковлева, 2022)). Это, на наш взгляд, еще один аргумент в пользу объективной значимости исследования мезоэкономического уровня.
19 В частности, следует подчеркнуть, что мезоэкономический уровень предполагает наличие отношений общественного регулирования, причем как внутри определенных мезоэкономических комплексов, так и регулирования мезоэкономических комплексов как обладающих системной целостностью объектов общенационального регулирования (это, в частности, отношения планирования развития отраслей, регионов, экосистем и т.п.).
20 Общественное регулирование внутри мезоэкономических комплексов наиболее отчетливо проявляет себя на региональном уровне (гл. 7, с. 274-313), где наличие программ целостного развития технологий, экономических отношений и институтов, решения социальных и экологических проблем, проблем пространственного развития и других проблем становится объективной потребностью для экономики позднего капитализма, то есть капитализма, включающего в себя, как мы отметили выше, определенные элементы посткапиталистических и пострыночных отношений.
21 Точно так же отраслевые и межотраслевые комплексы с высоким уровнем обобществления, в частности, такие как энергетический комплекс, транспортный комплекс и др. комплексы современной экономики, объективно требуют программируемого развития, определенных мер косвенного регулирования, в частности, промышленной политики, и других механизмов. Это регулирование осуществляется как внутри мезоэкономических комплексов по отношению к отдельным предприятиям и другим структурным звеньям мезоэкономики, так и со стороны государства, когда определенные программы развития отраслей или регионов становятся важнейшим комплексом общенационального регулирования.
22 Отметим в этой связи, что в целом идеи активной промышленной политики, стратегического планирования и т.д. невозможны без выделения мезоэкономических комплексов как особого объекта регулирования. В частности, приоритетное развитие высоких технологий как особого комплекса, как особой подсистемы национальной экономики, или освоение новых регионов, или, наоборот, повышение качества развития в отстающих регионах, что особенно актуально для системы национальной экономики – все это актуальнейшие проблемы общественного регулирования мезоэкономических объектов и без выделения этого – мезоэкономического – уровня такое регулирование оказывается просто невозможным. Отметим еще раз в этой связи, что этим обусловлено отрицательное отношение к выделению мезоэкономики как отдельного подпространства и в теории на практике тех экономистов, кто выступает против активного развития промышленной политики и стратегического планирования.
23 Подчеркнем также, что для России такого рода государственное регулирование – с одной стороны, и целостное программируемое развитие мезоэкономических комплексов (межотраслевых и региональных) – с другой стороны, является актуальнейшей проблемой (подробный анализ факторов развития российской экономики, обусловливающий актуальность этих задач, см., например, в работе (Хубиев, Теняков, 2022)). Этот аспект поднимается и в книге на примере таких отраслей, как космическая и атомная отрасли, нефтегазохимический комплекс, электроэнергетика, газовая промышленность, аграрный сектор и др. Со своей стороны, отметим, что в ряде известных нам работ уже была подчеркнута необходимость как внутреннего мезоэкономического регулирования с целью целостного развития, в частности, региональных объектов, так и государственного регулирования с целью выделения приоритетов стратегического развития – с одной стороны, и обеспечения выравнивания уровней развития (особенно это касается регионов) – с другой стороны. В частности, это было показано в работе (Барашкова, 2019) на примере региональных экономических подсистем.
24 Немаловажно также то, что мезоэкономический уровень исследования объективно выделяется и при исследовании отношений собственности. Наиболее ярко это проявляется на региональном уровне, где выделяются объекты собственности муниципального, областного и т.д. уровня, играющие важнейшую роль в обеспечении целостного развития регионов. Но это касается и отраслевых и межотраслевых производственных комплексов, где формирование единых технологических цепочек с согласованной системой прав собственности, в частности, в крупных межотраслевых и отраслевых производственных комплексах, является основой их успешного развития. В наибольшей степени, как мы отметили выше, это относится к общественной (прежде всего – государственной) собственности, но также и к государственно-частному партнерству, примеры чего, в частности, приводятся в книге. В то же время, следует подчеркнуть, что проблематика собственности в этой обширной по материалу монографии затрагивается крайне редко и не как специальный вопрос, а проблемы здесь есть и они носят системообразующий для мезоэкономики характер.
25 В целом, однако, авторам книги удалось показать, что мезоэкономика является самостоятельным объектом, обладающим системным качеством и специфическими проблемами социально-экономического развития, характеризующимся особыми производственными отношениями и институтами.
26 Особо следует отметить, что мезоэкономический уровень является специфическим пространством решения социальных проблем, ибо выделение особых социальных проблем регионов, особых социальных проблем отраслей – это хорошо известный феномен, и это феномен, который требует особого внимания со стороны государства и государственной социальной политики. Наиболее ярко это проявляется в проблеме выравнивания качества жизни в различных регионах Российской Федерации, но эта проблема стоит и применительно к различным отраслям экономики, где уровень доходов и качество жизни населения различаются в разы в зависимости от отраслевой специфики. Хорошо известно, что доходы работников сырьевого сектора, особенно нефтегазового, или финансовой сферы, радикально отличаются от доходов работников легкой промышленности и многих отраслей сферы обслуживания. И хотя в книге есть специальная и весьма оригинальная глава, посвященная мезоэкономике социально-экономических экосистем, в которой затрагиваются социальные проблемы, есть упоминание о них и в других разделах книги, но в целом работа написана с акцентом на проблемы производства, рынка, управления, роста и т.п., но не на социальные проблемы, а они, как и проблемы собственности, являются системообразующими для мезоэкономики. Более того, нельзя сказать, что они мало исследованы, что особенно характерно для экономистов, эконом-географов, социологов и т.п., изучающих региональные проблемы.
27 Подводя итог размышлениям о теоретических проблемах мезоэкономики, хотелось бы особо подчеркнуть, что выделение мезоэкономического уровня, как мы уже отмечали выше, является важнейшим аспектом при исследовании пострыночных и посткапиталистических отношений. И такое исследование предполагает обращение к методологии и теории как классического институционализма и эволюционной экономической теории, так и тех исследований в области конкретной экономики, которые, на первый взгляд, лежат вне особого поля той или иной экономической теории, но на самом деле воспроизводят основные понятия, категории и методологию исследования гетеродоксальных направлений экономической теории. Но и при обращении к неоклассическому исследованию выделение уровня мезоэкономики является давно и хорошо известным, в частности, в связи с проблемой антимонопольного регулирования (эта проблема весьма успешно освещается в книге) и других вопросов так называемой теории отраслевых рынков.
28 Наш анализ данной книги был бы неполным, если бы мы не отметили, что в ней дается развернутая картина различных объектов мезоэкономического пространства. Причем объектов, характеризующихся разным уровнем технологического, экономического и социального развития. Выделяются такие объекты, как инновационные системы, наукоемкий и высокотехнологичный комплекс, региональные мезосистемы, социально-экономические экосистемы, гибридные формы организации производства, малое предпринимательство как сектор мезоэкономики, аграрный сектор и др., обладающие определенной спецификой. Специалисты по проблемам отраслевой и региональной экономики найдут в этих разделах большой объем полезной информации, новые теоретические постановки и, что, пожалуй, более важно, постановку и в ряде случаев решение ключевых проблем ряда отраслей российской экономики, в первую очередь, тех, что связаны с инновационным развитием.
29 В то же время в книге ряд интереснейших вопросов оказался раскрыт вне тесной связи с собственно мезоэкономической спецификой. Это касается размышлений о малом бизнесе, о развитии процессов цифровизации и ряда других. Отметим: не все то, что функционирует на мезоуровне, можно и должно считать системообразующим именно для этого подпространства экономики. Еще один вопрос, который несколько раз «всплывает» в книге, но специально не рассматривается – это динамика изменения содержания и структуры мезоэкономики, своего рода исторический разрез, ответ на вопрос, откуда, куда и как развивается мезоэкономическая подсистема. Прямо вытекает из такой постановки и необходимость исследования вопроса о том, как развитие содержания и структуры мезоэкономики взаимосвязано с динамикой технологий и социально-экономических отношений. Последнее подчеркнем особо: мезоэкономика как подпространство неолиберального и социально-ориентированного типов позднего капитализма очевидно будут различаться, причем не только мерой развития государственного регулирования.
30 Особое место в книге занимает глава о рождении интеллектуальной экономики. Этот материал насыщен проблемами и новыми решениями едва ли не сверх меры, образуя своего рода «перенасыщенный раствор». Вообще следует подчеркнуть, что разработка Г.Б. Клейнером (автором этой главы) данной тематики является до настоящего времени не в полной мере оцененным результатом, имеющим далеко выходящее за пределы анализа специфики интеллектуальной деятельности и ее продуктов значение. Но в то же время роль интеллектуальной экономики в трансформации мезоэкономической полсистемы в данном случае оказалась подчинена более фундаментальным проблемам первой.
31 Следует также подчеркнуть, что выделение авторами книги мезоэкономики как особого объекта обусловливает возможность и необходимость выделения этого пространства как особого поля не только научных исследований, но и экономического образования. Рядом авторов книги уже сделаны успешные шаги в направлении разработки программы курса мезоэкономики и предложения для его апробации в ведущих университетах России.
32 У авторов данного текста, к сожалению нет возможностей в коротком тексте сколько-нибудь подробно рассмотреть все многообразие проблем и решений мезоэкономики, представленное в монографии, мы сосредоточились, в силу специфики наших интересов, преимущественно на методологических и теоретических вопросах, хотя ценность книги далеко не исчерпывается этими аспектами, более того, главная ее ценность состоит прежде всего в анализе отраслевых, региональных и иных мезоэкономических проблем России, но в заключении к нашему материалу мы все же опять вернемся к теории.
33 Завершая наши размышления над данной книгой, хотелось бы подчеркнуть, что ее авторы отчасти явно, отчасти неявно в данном исследовании на базе анализа и глубокого обобщения большого объема эмпирического материала и теоретических исследований ставят проблему трансформации экономики вообще и российской, в частности, в связи с развитием новых технологических и социально-экономических процессов на уровне отраслей, межотраслевых комплексов и регионов. Выше мы уже показали, что эти трансформации связаны с образованием особого мезоэкономического социально-экономического пространства, включающего в том числе и подпространства особых производственных отношений –отношений регулирования, отношений собственности, социальных отношений. Эти подпространства выделяются вследствие трансформации классического капитализма свободной конкуренции в экономику будущего, в частности, связанную с зарождением пострыночных и посткапиталистических отношений.
34 Возможно, ряд авторов анализируемой нами работы не согласится с такой постановкой вопроса, но науке и культуре известны феномены, когда авторы работы не до конца осознают и вербализуют те великие свершения, которые содержатся в их исследовании, и критический анализ их работ позволяет выделить нечто, ими (авторами) до конца не осмысленное. В частности, на наш взгляд, те направления трансформации, которые мы отметили выше. Впрочем, оставим это поле для будущей дискуссии с авторами книги.
35 В заключение отметим, что значение данной работы далеко выходит за рамки исследования отраслей и регионов Российской Федерации. Это работа, закладывающая основы нового концептуального осмысления трансформаций экономики XXI века и, в особенности, тех трансформаций, которые претерпевает в последние годы российская экономика. Все сказанное выше позволяет нам рекомендовать широкому кругу читателей, интересующихся проблемами экономической теории, конкретными экономическими проблемами развития России, вопросами глобальных трансформаций эту книгу как важный источник для размышлений, полемики и интенций будущих научных разработок.

References

1. Barashkova O.V. (2019). Comparative analysis of the economic development of regions: from theoretical discussions to the management of regional development. Problemy Teorii i Praktiki Upravlenija [Problems of Theory and Practice of Management]. No. 2. Pp. 78-91. (In Russian).

2. Barashkova O.V. (2020). Center and periphery in Russia: technological progress as key to achieving a more balanced national economy. Economic revival of Russia. No. 2. Pp. 171-179. (In Russian).

3. Buzgalin A.V. (2018). Late Capitalism and its Limits: Dialectics of Productive Forces and Production Relations (To the 200th Birth Anniversary of Karl Marx). Problems in Political Economy. No. 2. Pp. 10-38. (In Russian).

4. Buzgalin A.V., Kolganov A.I. (2022). Capitalism, Post-Capitalism and the Creative Revolution (critical reflections on the article by D.A. Davydov). Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No 9. P. 100-109. (In Russian).

5. Chen Hong, Barashkova O.V. (2022). Post-Capitalism or Socialism?. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No 9. P. 116-121. (In Russian).

6. Dunaev E.P. (1974). Associations of enterprises as a form of socialization of production. Moscow: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta. (In Russian).

7. Dunaev E.P. (1980). The socialization of socialist production. Moscow: Mysl'. (In Russian).

8. Glazyev S.Yu. (2012). The Modern Theory of Long Waves in Economic Development. Economics of Contemporary Russia. No. 2. Pp. 27-42. (In Russian).

9. Glazyev S.Yu., Ljvov D.S. (1986). Theoretical and applied aspects of STP management. Economics and Mathematical Methods. No. 5. Pp. 793–804. (In Russian).

10. Grimalyuk V.A. (1972). Socialist socialization of labor. Moscow: Ekonomika. (In Russian).

11. Grimalyuk V.A. (1985). Directly socialized labor. Moscow: Mysl'. (In Russian).

12. Khubiev K.A., Tenyakov I.M. (2022). The fractured vector of development of the Russian economy. Problems in Political Economy. No. 2. Pp. 22-39.

13. Kleiner G.B. (2013). System Economics as a Platform for Development of Modern Economic Theory. Voprosy Ekonomiki. No. 6. Pp. 4-28. (In Russian).

14. Kleiner G.B. (2017). From the economy of individuals to systemic economy. Voprosy Ekonomiki. No. 8. Pp. 56-74. (In Russian).

15. Kleiner G.B. (2019). The principles of duality in the light of the system economic theory. Voprosy Ekonomiki. No. 11. Pp. 127-149. (In Russian).

16. Kleiner G.B. (2021). System economics: development steps. Moscow: Publishing House “Nauchnaja biblioteka”.

17. Tolkachev S.A. (2022). On the resolving of contradictions and the transforming of capitalism during the epoch of the Fourth Industrial Revolution (capital without capitalism or capitalism without capital). Problems in Political Economy. No. 3. Pp. 85-103. (In Russian).

18. Yakovleva N.G. (2022). What Sprouts of Post-Capitalism are Capable of Ensuring Progress of Human Potential and Technological Modernization?. Sotsiologicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. No 9. P. 110-115. (In Russian).

Comments

No posts found

Write a review
Translate